"БОЛГАРИЯ И ЕЕ КУЛЬТУРА - НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ СЛАВЯНСКОЙ И ПРАВОСЛАВНОЙ ОБЩНОСТИ". Акад. Васил Гюзелев, 5-е сентября 2012 г.
"Болгария и ее культура - неотъемлемая часть славянской и православной общности". Акад. Васил Гюзелев, 5-е сентября 2012 г.
Интервью доктора ист. наук, проф., академика БАН Васила Гюзелева для „VIA EVRASIA”, данное доц. к.и.н. Дарине Григоровой и гл. асс. к.и.н. Александру Сивилову 5 сентября 2012 г.
перевод с болгарского: Валентины Поляновой
Акад. Васил Гюзелев со своим коллективом
организовал 22-ой Международный конгресс по исследованию византийских памятников
(22-27 августа 2011 г. ), Софийский университет „Св. Климент Охридски”
/фото: архив кабинета 285 „Б”, СУ „Св. Климент Охридски”/
Д.Г., А.С.: Проф. Гюзелев, окинув взглядом пройденный Вами путь, как Вы оцениваете отношение нашего государства к делу просвещения, которому Вы себя посвятили? Вас не тревожит дисбаланс между фундаментальной и прикладной науками в пользу второй – тенденция, характерная не только для Болгарии, но и для всей Европы? Где здесь место истории и историка?
Васил Гюзелев /в дальн. – В.Г./: В сущности, вы задали мне несколько вопросов. Если я ринусь отвечать на каждый из них, наш диалог продлится очень долго и беспредметно. Поэтому я отвечу Вам коротко и недвусмысленно.
/1/ Болгарское государство со времени своего воскресения в результате освободительной Русско-турецкой войны (1877-1878) и поныне всегда имело в общих чертах положительное отношение к образованию /курсив – В.Г./, к его роли и предназначению, пыталось его развивать и стимулировать. Господствующей была концепция, что оно закладывает основы поступательного движения нашего общества. Правда, государство не всегда компетентно вмешивалось в его развитие и вместо того чтобы помогать сознательно или несознательно мешало. После „взрыва демократии”все в области образования и науки получило ошибочные основы и было отдано в руки невежественных людей, выполнявших чужие заказы. Результаты не замедлили сказаться на всех степенях системы образования. Лечение недугов будет очень трудным.
/2/ Как бы меня ни тревожил дисбаланс между фундаментальной и прикладной науками , он вполне реален и является результатом навязывания потребительского общества в качестве идеала человеческого развития. Во всемирном масштабе остро ощущается отсутствие идеологической системы, которая вела бы к обновлению общества. Рано или поздно ее появление станет неизбежным и необходимым для предотвращения надвигающейся социальной катастрофы.
/3/ Историческая наука в последние годы в известной мере тоже переживает кризис. Представители структурализма в сфере исторических исследований и изучения истории прежде всего в качестве temps duree (продолжительного времени) не оправдали ожиданий. Они лишь подменили и деформировали материалистический подход к осмыслению истории… Историку принадлежит достойное место в развитии гуманитарных и социальных знаний.
Д.Г., А.С.: Гуманитарный взгляд историка создает ткань нации. Однако современная форма так называемой глобализации пытается ставить универсальное выше национального. Вы на своих лекциях говорили нам о том, что „средневековье пахло церковью”. А чем „пахнет” современная Болгария?
В.Г.: Что касается вашего первого суждения о роли историка в создании „ткани нации”, то я на него отвечать не буду. Пусть останется в вашу пользу. Но мне кажется, это не соответствует действительности.
/2/ Подобно тому, как „пролетарский интернационализм” безуспешно боролся с патриотизмом и разумным национализмом, то же самое делает сейчас глобализм. Интернационализм и глобализм – это формы утопий человеческой истории. Их проявление необходимо для заполнения отсутствия двигательных идей.
/3/ Процессы, протекающие в развитии современной Болгарии, очень сложные и противоречивые. Они как правило навязываются извне. Мы двигаемся подобно кораблю в бурном море – без определенного курса, не зная конечной пристани. Мы даже не вооружены старинной морской картой и буссолем. По-моему, у нас сильно пахнет государственной безалаберщиной. Если мы думаем, что кто-то со стороны укажет нам правильный путь, то тут мы ошибаемся. У нас нет никакой государственой, хозяйственной, национальной и культурной стратегии.
Д.Г., А.С.: Проф. Гюзелев, Ваш кабинет много лет служил убежищем для проф. Емила Михайлова, преподававшего нам историю Киевской Руси, Вашего коллеги - медиевиста. Каковы Ваши воспоминания о проф. Михайлове – таком, каким он проявлял себя перед Вами?
В.Г.: Кабинет 285 „Б” в Софийском университете „Св. Климент Охридски” имеет свою историю. В 1960-1961 годы его населяли последовательно Николай Генчев, Александр Фол, Эмил Михайлов и в конечном счете моя скромная особа. Мы все четверо были тогда молодыми ассистентами исторического факультета, для которых не нашлось места в занимаемом им южном крыле университетского здания. Каждый из нас отличался своеобразной индивидуальностью как в преподавании, так и в научных изъявлениях и гражданском поведении. То, чем особенно заметно отличался Эмил Михайлов, были его исключительная скромность, воспитанность, корректность. Его любви к науке и книгам не было равных. Для него университет, студенты, ближайшие коллеги были всем в этой жизни. Это проявилось особенно ощутимо после смерти его матери. Более тихого, кроткого, человеколюбивого и доброго человека среди моих коллег я не знал. Мы все испытывали преклонение перед его безграничной добротой и скромностью. Спустя некоторое время после нашего совместного пребывания в одном кабинете из проводимых нами долгих разговоров на самые разные темы я узнал, что он дановист. У Эмила Михайлова не было человеческих слабостей и пороков, ни каких-либо их признаков. В моем понимании он был совершенным человеком и христианином. Руководствуясь своими дановистскими взглядами и практическими действиями, он полностью отвергал хирургическое вмешательство в человеческое (в том числе и его собственное) тело. Это привело к прогрессированию тяжелого заболевания, при котором он отказался от оперативного лечения. По-моему, до известной степени это привело к преждевременной и неожиданной для нас его смерти. Эмил Михайлов был выдающимся исследователем и знатоком русской средневековой истории. Его немногочисленные, глубоко содержательные научные исследования пользуются большим пиететом у самых известных современных русских медиевистов. Когда осенью 1982 года мне довелось быть гостем Московского университета, из бесед с русскими коллегами я вынес убеждение о том, как высоко ценили они вклад Эмила Михайлова в исследование самых ранних болгаро-русских отношений периода Средневековья.
Д.Г., А.С.: Тема „Россия – Болгария” составляет часть нашей средневековой истории. Какие моменты Средневековья напоминают Вам наши современные взаимоотношения и как Вы их оцениваете?
В.Г.: Эта тема – в сущности очень небольшая, но весьма значительная часть нашего средневекового прошлого. Слава Богу, политические отношения средневековой Болгарии с различными русскими государственными формациями были эпизодическими, с не очень большими последствиями. Особое место занимали наши культурные взаимоотношения. Средневековая Болгария подарила России часть своего духовного наследия и оплодотворила ее культурное развитие.С общеевропейской точки зрения это имело исключительное значение. Долгое время наше культурное влияние на средневековую Россию недооценивалось и даже полностью игнорировалось. Напоследок в русской медиевистике наблюдается известное отрезвление. Хотелось бы, чтоб это не было временным явлением. Я не люблю проводить параллели между Средневековьем и современностью. Это коренным образом различающиеся эпохи.
Д.Г., А.С.: Спорадические споры, возникающие в нашем общественном пространстве относительно славянского и болгарского начал в нашем национальном коде, не служат ли они лакмусом для выявления идеологических/политкорректных перекосов в нашей истории? Не проявляем ли мы пренебрежения к своей славянской культуре?
В.Г.: Эти споры всегда - продукт подстрекательства со стороны заинтересованных внешних сил, которые желают спутать представления, понятия и знания болгар об их происхождении, этническом формироваии и культурном облике. В этом нет ничего случайного. Плохо то, что в научной среде (в частности среди историков и любителей истории) нередко встречаются люди, которые сознательно или несознательно попадаются на эту чужую удочку. Пока еще их противоречащие исторической истине взгляды не находят места в учебниках и учебных пособиях и только эпизодически проникают в болгарские школы. Но при настоящем положении вещей в нашей образовательной системе видится вполне возможным, что славянская сущность болгарской этнической общности и ее культуры будет вытравлена. Досконально известно, что эта тенденция полностью отвечает намерениям некоторых внешних сил, которые все чаще и все более беспардонно пытаются формировать болгарское мышление. Отстаивать историческую истину наперекор навязываемым всевозможным деформациям и перекосам – долг всех тех историков, которые ставят своей целью быть верными своим взглядам и позициям. Очевиден тот факт, что после „взрыва демократии” славянство и православие стали точкой прицела в непрерывных атаках. Болгария и ее культура - неотъемлемая часть славянской и православной общности. В этом состоит не только специфика, но и сущность их вклада в общечеловеческую цивилизацию. Разграничение или противопоставление этой общности могут оказаться фатальными для нашего будущего развития как нации с признаной и самобытной культурой. Европеизация и универсализация Болгарии и ее культуры необходимы, но в умеренной степени. Все дело в том, какой именно должна быть эта степень. Все зависит от нас, от нашей разумной и болгаролюбивой интеллигенции.