"МЫ ПО ПРОИСХОЖДЕНИЮ ЕВРАЗИЙЦЫ". Доц. д-р Сагинтай Бердагулова, октябрь 2012 г.
"МЫ ПО ПРОИСХОЖДЕНИЮ ЕВРАЗИЙЦЫ"
Доц. д-р Сагинтай Бердагулова, октябрь 2012 г.
Интервью доцента к.и.н. Бердагуловой Сагинтай Кенесовной для „VIA EVRASIA”, данное доц. к.и.н. Дарине Григоровой в музее Л.Н. Гумилева в Евразийском национальном университете им. Л.Н. Гумилева в Астане, октябрь 2012 г.
на фотографии: доц. Сагинтай Бердагулова и директор музея Л.Н. Гумилева (ЕНУ) Данияр Каусылов.
Сагинтай Кенесовна Бердагулова – доц. к.и.н. Кафедры евразийских исследований Евразийского национального университета им. Л.Н. Гумилёва
Д.Г.: Сагинтай Кенесовна, обычно, когда народы освобождаются, они начинают строить свою империю и давить на остальные этносы, оставшиеся в новом государстве – силой (как грузины по отношению к южным осетинам и абхазцам) или бездействием (как украинцы по отношению к крымским татарам). Вы наоборот, дали всем Вашим национальным меньшинствам право на культурную автономию – школы, центры, место в Ассамблее народов. Каковы исторические корни Вашей толерантности?
С.К.: Интересные сравнения.
Во-первых, мне кажется, особенностью Казахстана является системный подход к соблюдению прав на культурную идентичность. То, что лежит на поверхности, это – законы о свободе веры для каждого человека, сохранения и развития культуры, языка для этноса. И, конечно, сохранение статуса русского языка. Это специально прописано в нашей Конституции. Во-вторых. У нас это не просто декларации (ведь все конституции мира заявляют о правах и свободах), а самая что ни на есть обычная практика. У нас нет национальных меньшинств, нет такого понятия. Этот «багаж» советской национальной политики, мы с собой не взяли. Мы все - граждане Казахстана, соотечественники. На одной улице в Астане стоят мечеть, христианский храм, синагога. А люди, просто общаясь или на службе, свободно переходят с одного языка на другой.
В третьих, корни такой реальности – в нашей истории. Не только и не столько в постимперской и постсоветской многонациональности, с которой оказался Казахстан в начале 90-х годов ХХ века. (из-за чего некоторые считают наши действия вынужденной мерой). Это не так. Все дело в нашем евразийском происхождении. Ведь история казахов, Казахстана началась гораздо раньше. Тысячи лет живут наши предки на своей земле. Свободно перемещаясь, осваивая новые территории, вступая в контакт с другими народами, на огромных степных просторах от Алтая до Дуная саки, тюрки, кипчаки дали жизнь казахскому этносу. Мы привычны к отличиям, нас это не только не пугает, но и является обычным делом. Мы так живем веками.
А что касается толерантности. Понятие для нашего мира узковатое. Это французы толерантны к немцам, а у нас дружелюбные, теплые, комплиментарные, как писал Лев Гумилев, отношения.
на фотографии: доц. Сагинтай Бердагулова и проф. д.и.н. Нурбек Шаяхметов, руководитель Кафедры евразийских исследований (ЕНУ)
Д.Г.: Ваш одаренный поэт Олжас Сулейменов, диссидент у власти (хотя это словосочетание звучит странно, но по сути это так, будучи именно у власти – депутатом Верховного совета СССР, Олжас Омарович отличался своей независимостью), возродил национальную память казахов. Интерес к своим корням очень силен в казахской интеллигенции. Каковы тенгрианские, исламские и русские/советские влияния на Ваше национальное поведение, на Ваш взгляд?
С.К.: Да, Олжас Сулейменов – национальная гордость. Думаю, в современной интеллигенции он не сравним ни с кем. Масштаб его личности эпохальный. И брызжущий поэтический дар романтичных 60-х, и скандальный литуратуровед-новатор 70-х, и гуманистическая, гражданская позиция 80-х - все в нем.
Прежде всего, Олжас Сулейменов – большой поэт, искренний, я бы даже сказала, радостный. Не искусственно взращенный, и не конъюнктурный угодник. Его популярность была чрезвычайной. Будучи студенткой, именно в Москве я впервые услышала его стихи и «бардовские» песни. Например, помню строчки «Ах, какая женщина, руки раскидав, спит под пыльной яблоней, чуть журчит вода…»
Сулейменов - широкая натура. Он с разбега, размашисто и в то же время нежно может писать обо всем. Даже о наших советских победах. Вот из его поэмы к полету Гагарина:
«Разгадай:
Почему люди тянутся к звёздам!
Почему в наших песнях
Герой — это сокол?
Почему всё прекрасное,
Что он создал,
Человек, помолчав,
Называет — Высоким?»
Но поистине всенародную любовь и интерес он завоевал благодаря своей книге «Аз и Я». Сам того не желая, с середины 70-х годов, Сулейменов превратился в опального писателя.Хотя, какнедоумевал он позже, он, всего лишь, оказался первым тюркоязычным читателем «Слова о полку Игореве».
С началом перестройки он выступил против ядерных испытаний. Благодаря его международному движению «Невада- Семей» полигон в Казахстане был закрыт. Сейчас он в ЮНЕСКО. И совсем недавно порадовал нас своим посещением ЕНУ.
Извините, я увлеклась первой частью вопроса. Об Олжасе мало не получается.
Интерес к корням – это часть национальной культуры, не только интеллигенции. Причин тому много, одна из них – наша устная история. Она передавалась из поколения в поколение и прочно впечатывалась в память народа. В каждой казахской семье всегда было свое генеалогическое древо, раньше устное, а сейчас и письменное. ШежIре по-казахски.
В ней сохраняется и наша евразийская история древности. Глубочайшие национальные корни проросли еще на берегах Енисея в философии Тенгри. Тяжелый климат, кочевой быт сформировали четкие правила и древние обычаи, во многом действующие у казахов и поныне. В средние века некоторые поправки вносит ислам. Впрочем, зачастую облекая в мусульманские формы старые порядки. Советский строй в целом также соответствовал патерналистским взглядам нашего общества.
Можно сказать, что в казахский менталитет, национальную культуру, на нижний, фундаментальный пласт сибирского тенгрианского мировоззрения, наслоилась в позднее средневековье арабо-исламская культура и в новое время – русско-советская. Находясь на стыке культур, современные казахи, как их предки, как мне видится, крепко держат свой цивилизационный стержень.
Д.Г.: Казахстанское евразийство – официальная государственная доктрина, в области университетского образования она напоминает взлета просветительской политики Екатерины Великой – у Вас читают лекции ученых со всего мира, Ваши студенты и преподаватели могут стажироваться в любом университете Европы, Америки и Азии за счет государства. Евразийство как образ мышления – обязательная дисциплина для всех студентов, чем оно отличается диаматом (диалектическим материализмом) и какова его суть на Ваш взгляд?
С.К.: Евразийский дискурс в Казахстане это, на мой взгляд, и проявление поисков новой парадигмы (здесь и как продолжение цивилизационного подхода к истории, культурологии) и попытки геополитического позиционирования.
Знаете, евразийство в Казахстане не является официальной доктриной или идеологией. Это пока только прагматическая концепция региональной экономической интеграции.
Но зато, можно сказать, является лейтмотивом нашего Евразийского университета. И, кстати, такой курс «Евразийство» ведется только в ЕНУ, больше нигде.
Ваше сравнение с императрицей Екатериной могло бы показаться лестным, если бы ни колонизация казахских степей ее менее просвещенными потомками. Но исторические параллели, конечно, напрашиваются. Может, Франц-Иосиф Австрийский, или Дэн Сяопин. Я думаю, наше государство вкладывает средства в человеческий капитал, потому, что это то, с чем мы останемся, когда кончатся нефть и газ.
доц. Дарина Григорова на личном рабочем столе Льва Николаевича Гумилева
Д.Г.: Национальная идентификация дело тонкое и иррациональное. Официальная государственная политика Казахстана напоминает политику Российской Федерации, где понятие “советский гражданин” после 1991 г. поменяли на политкорректное, но безличное “россиянин”. У Вас в политической лексике преобладает понятие “казахстанец”. На Ваш взглад, “казахстанец” и “казах” это как “россиянин” и “русский”? Возможно ли создать “казахстанскую” нацию?
С.К.: Трудный вопрос. Думаю, это правильно. Россиянин и казахстанец – это гражданский статус, а русский и казах – этническая принадлежность. Для наших многонациональных стран – это выход. Как например американец. Он, прежде всего, гражданин Америки, житель Америки, а его этническое происхождение вторично. Мне кажется, у нас слово «казахстанец» стало очень привычным и более употребительным, чем в России «россиянин». Возможно и потому, что у нас унитарное государство, в отличие от федеративной России.
По поводу нации. Надо бы определиться с терминами. Но, думаю, если по западноевропейской политологической традиции, то вполне возможно. Потому что их нация – это народ страны, государство. В русской, а точнее в марксистской философии это была категория, означавшая высшую ступень развития этноса. В этом случае на создание казахстанской нации должны уйти столетия. Но мы ведь отказались от старых догм. Поэтому, считаю, что по формальным признакам вполне можно сказать казахстанская нация. Дело привычки и времени.
